In the white room with black curtains near the station.
Black roof country, no gold pavements, tired starlings.
Silver horses ran down moonbeams in your dark eyes.
Dawn light smiles on you leaving, my contentment.
Ill wait in this place where the sun never shines;
Wait in this place where the shadows run from themselves.
You said no strings could secure you at the station.
Platform ticket, restless diesels, goodbye windows.
I walked into such a sad time at the station.
As I walked out, felt my own need just beginning.
Ill wait in the queue when the trains come back;
Lie with you where the shadows run from themselves.
At the party she was kindness in the hard crowd.
Consolation for the old wound now forgotten.
Yellow tigers crouched in jungles in her dark eyes.
Shes just dressing, goodbye windows, tired starlings.
Ill sleep in this place with the lonely crowd;
Lie in the dark where the shadows run from themselves.
В белой комнате с черными занавесками около станции.
Страна с черными крышами, нет золотых тротуаров, усталых скворцов.
Серебряные лошади проскакали в лучах лунного света в твоих темных глазах.
Свет рассвета улыбается тебе, покидая меня.
Я буду ждать в этом месте, где солнце никогда не светит;
Ждать в этом месте, где тени бегут от себя.
Ты сказала, что никакие цепи не смогли бы задержать тебя на станции.
Перронный билет, беспокойные двигатели, прощайте окна.
Я пришел в такое грустное время на станцию.
И как только я вышел, почувствовал свою потребность, только начинающуюся.
Я буду ждать в очереди, когда возвращаются поезда;
Лежать с тобой, где тени бегут от себя.
На вечеринке она была добротой в жесткой толпе.
Утешение для старой раны, которая теперь забыта.
Желтые тигры присели в джунглях в ее темных глазах.
Она только одевается, прощайте окна, усталые скворцы.
Я буду спать в этом месте с одинокой толпой;
Лежать в темноте, куда тени бегут от себя.