If my complaints could passions move,
Or make Love see wherein I suffer wrong:
My passions were enough to prove,
That my despairs had govern’d me too long.
O Love, I live and dye in thee,
Thy griefe in my deep sighs still speakes:
Thy wounds do freshly bleed in mee,
My heart for thy unkindness breaks:
Yet thou dost hope when I despaire,
And when I hope, thou makst me hope in vaine.
Thou saist thou canst my harms repaire,
Yet for rendresse, thou letst me still complaine.
Can Love be rich, and yet I want?
Is Love my judge, and yet I am condemn’d?
Thou plenty hast, yet me dost scant:
Thou made a God, and yet thy power contemn’d.
That I do live, it is thy power:
That I desire it is thy worth:
If Love doth make men’s lives too soure,
Let me not love, nor live henceforth.
Die shall my hopes, but not my faith,
That you that of my fall may hearers be,
May here despair, which truly saith
I was more true to Love than Love to me.
Перевод
Если бы жалобы страсть мою были способны унять
Или любви подсказать, где напрасно страдаю я
Страсти моей предостаточно, чтоб доказать
Что слишком долго я прожил во власти отчаянья
Любовь, ты одна для меня жизнь и смерть
Вздохи мои — это голос твой, полный печалью
Раны твои свежей кровью исходят на мне
Сердце мое ты разбила своей безучастностью
Но ты даёшь мне надежду, когда я в отчаяньи
Чтобы потом показать, что надеялся зря
Говоришь, что ущерб возместить в состоянии
Чтобы в компании жалоб моих вновь оставить меня
Разве может любовь быть богата, когда я в нужде?
И она ли судья тот, что вынес мне свой приговор?
То, чем скуден я, все есть с избытком в тебе
Ты — мой Бог, чье могущество — лишь разговор.
Моя жизнь — вся во власти твоей без остатка
Если я и желаю чего-то — все ради тебя
Только если любовь жизнь нам делает гадкой
Просто незачем дальше мне жить не любя
Пусть надежды угаснут, а мне остается лишь верить
Что о смерти моей ты услышишь слетевшую весть
Пусть в отчаяньи я, правды это никак не умерит:
Я был более предан любви чем она мне в ответ.